Андрей Шемшурин
Грищенко Александр Васильевич

Фрагмент рукописи: Шемшурин А.А. Биографические записи —
Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки, фонд 339, к. 6, ед. хр. 11, л. 3−4.

Как Грабарь, Грищенко тоже работал в области истории русской живописи, писал в газетах, издавал книги и был художником, но художником передового направления. Передовым же тогда был кубизм. Грищенко сумел внести и в это передовое движение ещё более передовое. Он открыл "цвето-динамос". Меня пригласили на эту выставку в качестве лектора, и я старался передавать публике идеи Грищенко. Когда наступила революция, то разом открылось поле для деятельности кипучих сил нашего художника. Он умел говорить и выступал то тут, то там. Стал профессором в художественном училище, бывшей Строгановке. У него была там своя студия. Ученики очень любили Грищенко. Он как-то умел брать их за живое: писали все кубистические вещи. Грищенко занимал комнату где-то около Арбата. Тогда было лихое время: приходилось доставать дрова, возить их самому на санках. Грищенко всегда бодро выносил всё: варил себе суп, топил печку, доставал продукты. Не помню, он где-то достал кучу рам, старых-престарых, и стал столярничать, прилаживая эти рамы на свои картины. Не знаю, надорвался ли Грищенко или ему взгрустнулось по домашним пирогам: его родные жили где-то на Украине, на хуторе. Но только в один прекрасный день Грищенко исчез из Москвы, бросил и комнату, и картины, и профессуру, и даже жалованье. Он поручил мне ликвидировать всё. Я очутился в ужасном положении. Жил я на другом конце города и на седьмом этаже. Транспорта не существовало, и мне предстояло перевезти и рамы и картины все на себе. Не знаю, как сказать: на счастье моё или на несчастье, но только об отъезде Грищенко узнала Степанова, жена Родченко. Она куда-то заявила, и пока я собирался да обдумывал, как мне перевозить имущество Грищенко, — от имущества уже и следа не осталось. Я видел потом, как картины Грищенко распродавались в ВХУТЕМАСе ученикам для работ на них. Когда я вспоминаю об этой истории, то мне кажется, что я положил бы много здоровья, если бы не вмешалась Степанова: подумать только, переть через всю Москву с санками, поднимать картины на 7-й этаж! И всё на себе! Грищенко очутился в Париже, женился, живёт припеваючи, как рассказывал мне Шевченко. Устраивает две выставки в год. По приезде в Париж он устроил выставку под названием "Константинополь в розовом". А Шевченко отказся от футуризма: он объявил, что и книга его о футуризме, и картины были просто притворством. Но это, разумеется, — ошибка.