ФРАГМЕНТЫ ИЗ ГЛАВЫ

БЫЧИЙ ГОЛОД. РАЗМЫШЛЕНИЯ О ШАББАТЕ, ПРАЗДНИКЕ И БЕЗДЕЙСТВИИ

 

1. Между праздником и бездействием существует особенная взаимосвязь, которая становится очевидной в контексте иудейского шаббата. 
Иудейское празднество как таковое, являющееся для евреев парадигмой веры (yesod ha-emuna) и в некотором роде архетипом любого праздника,
по сути, представляет собой теологическую парадигму в том, что не деятельность созидания, а именно прекращение любого вида деятельности
объявляется священным: «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал.
И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих» (Быт. 2:2–3) «Помни день субботний, чтобы святить его;
шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему» (Исх. 20:8–10). Потому состояние, в котором пребывают евреи во время празднования шаббата,  называется menucha (в греческой версии Септуагинты
и у Филона Александрийского именуемое anapausis или katapausis), то есть бездействие или отдохновение. Это не что-то,
касающееся только людей, а некая светлая и совершенная реалия, определяющая саму сущность Бога («Следовательно, отдохновение, — 
пишет Филон Александрийский, — в полном смысле слова свойственно одному только Богу. <…> Поэтому и о субботе — а перевод
этого слова “отдохновение” — Моисей в законодательстве часто говорит как о субботе Бога»). И когда в Псалмах Яхве упоминает
объект эсхатологического ожидания, он говорит, что безбожники «не войдут в покой Мой». Поэтому раввинская традиция с присущей ей тщательностью стремится определить, какие из видов действий запрещены во время шаббата.
Так, в mishnà перечисляется тридцать девять видов труда (melachot), от которых иудеи непременно должны воздерживаться: от покоса
и засева до варки и замеса, от тканья и распутывания нитей до выделки кожи, от письма до разжигания огня, от переноса вещей
до развязывания узлов. В сущности, согласно расширенной трактовке, какую даёт нам устная традиция, melachot — это вся сфера труда
и производительной деятельности в целом.
Наталья Гончарова. Шаббат. 1911.
ГМИИ Республики Татарстан, Казань

2. Однако это не значит, что во время  празднования шаббата люди должны отказаться от какой-либо деятельности вообще.  
Здесь решающую роль играет именно идея конечной производительности. На самом деле, по иудейской традиции, дело,
направленное исключительно на разрушение, не предусматривающее никакого созидательного элемента, не является melacha
и не нарушает субботний покой (именно поэтому в моделях праздничного поведения, даже за пределами иудаизма, можно часто
встретить радостные, а порой и агрессивные действия, направленные на разрушение и растрату). Так, хотя разжигать огонь
и готовить запрещено, дух menucha выражается в особенном способе поедания пищи, которой, как и на любом другом торжестве,
уделяются исключительное внимание и забота (трапеза шаббата состоит по меньшей мере из трёх праздничных блюд). В общем,
вся область разрешённой деятельности и поведения, от самых обыденных занятий до торжественных и хвалебных песнопений,
пронизана той неопределимой эмоциональной тональностью, которую мы называем «праздничностью». В иудео-христианской
традиции этот особенный вид коллективной жизни и деятельности выражается в заповеди (смысл её мы сегодня, кажется,
совершенно позабыли) «соблюдать праздники». Бездействие, являющееся основополагающим для понятия праздника, — это не просто
инертность или воздержание, а именно соблюдение, то есть особенная форма поведения и жизни...